Единство литературного и исторического

26–28 декабря в Высшей школе экономики состоялась международная конференция «Памятные книжные даты в контексте культуры», организованная кафедрой словесности отделения деловой и политической журналистики ГУ-ВШЭ.

В течение трех дней филологи и литературоведы из Москвы, Санкт-Петербурга, Томска, других российских городов, а также из университетов США и Европы слушали доклады коллег и дискутировали как о сугубо филологических, так и об общекультурных проблемах, объединенных одной, весьма оригинальной, тематикой. Вот как выбор этой необычной темы для конференции объяснила заместитель заведующего отделением деловой и политической журналистики ГУ-ВШЭ Елена Пенская:

— Идея возникла, с одной стороны, спонтанно, а с другой — закономерно, потому что на нашей кафедре словесности собраны исследователи, которые занимаются историей культуры, историей литературы, и даты, о которых мы говорили, являются вехами-измерителями того, как меняется сам культурный процесс. Кроме того, эта тема встроилась в довольно актуальный контекст, в котором обсуждается проблема «политики памяти».

Профессор Томского государственного университета Ольга Лебедева оказалась одним из многих участников, которых заинтересовала «нетипичная» тема конференции и возможность исследовать этот культурологический феномен не только в узкопрофессиональном плане:

— Такие конференции дают импульс к размышлению о том, как ритуал юбилея, ритуал памятной литературной даты менялся со временем и что нового наша эпоха и современное литературоведение вносят в него. Вообще повороты в развитии гуманитарной научно-исследовательской мысли всегда очень привлекательны.

Со своей коллегой согласился другой томский профессор Александр Янушкевич, который считает такие дискуссии культурным феноменом и новым явлением в развитии литературоведения и философии.

— Сейчас такие исследования просто назрели: нам пора историю культуры рассматривать не выборочно, а в системном разрезе, — полагает известный исследователь творчества Василия Жуковского. — В то же время нужно понимать, что история не статична и оценки любого классика меняются по мере того, как становится более мудрым само общество — если оно, конечно, становится.

Одним из самых ярких на форуме стало выступление Александра Долинина, профессора Университета Висконсина (США), об анахронизмах в художественном тексте. В докладе, в частности, речь шла об интерпретации хронологической и исторической правды в художественной литературе. И если несоблюдение последовательности времен года или лет при изложении сюжета романа можно отнести на счет простой невнимательности автора, то искажение хронологии исторических событий вызывает вопросы другого рода. Являлись ли эти анахронизмы частью художественного замысла? А если так, то с какой целью они были допущены?

По мнению профессора Долинина, объяснением этому может служить как нехватка информации, к которой имели доступ наши предки, так и короткая людская память, легко стиравшая из общественного сознания «незначительные» факты и искусственно приближавшая друг к другу события совсем уж далеких дней. Впрочем, многие литературоведы называют и вполне конкретного «виновника» — вальтерскоттовский роман, «узаконивший» такие анахронизмы в художественных текстах.

Кстати, именно в жонглировании историческими фактами в угоду фабуле своих произведений часто обвиняют писателей профессиональные историки. И действительно, ложные легенды, закрепленные в фольклоре и в литературе, нередко затмевают историческую правду. Достаточно вспомнить несчастного Антонио Сальери и коварных Чезаре и Лукрецию Борджа. И если преодолеть стереотипы и мифы, как исторические, так и литературные, крайне сложно, то изучать механизмы их возникновения было бы полезно.

— Дело в том, что для каждой эпохи есть определенный культурно-исторический фон, включающий активные и пассивные элементы. Их комбинация постоянно меняется, и то, что когда-то казалось актуальным, а сейчас забыто, вновь может стать интересным уже нашим потомкам. Это изумительно репрезентативная картина для изучения закономерностей актуального момента, — считает Ольга Лебедева. — Это также очень интересная и продуктивная тема для того, чтобы подумать не только о законах творчества, но и о законах восприятия, и еще шире — о стадии эволюции национального эстетического, исторического и даже пространственного сознания.

О потере российским обществом исторических и нравственных ориентиров говорил в своем докладе профессор кафедры информационной политики и информационных исследований ГУ-ВШЭ Александр Архангельский*. Напомнив о том, что в 2010 году исполняется 75 лет со дня рождения и 20 лет со дня убийства знаменитого российского христианского проповедника и писателя отца Александра Меня, он отметил, что в современной России нет людей, воспринимающихся в качестве моральных авторитетов, какими были Мень, Сахаров, Лихачев или Солженицын. Но и институты, которые могли бы их заменить, как это происходит в европейских странах, тоже созданы не были.

Возражая коллеге, профессор Калифорнийского университета Александр Осповат сказал, что в советское время Сахаров, Солженицын, Лихачев и другие в какой-то степени искусственно были «назначены» альтернативным, моральным, «политбюро» нации, поэтому нет ничего удивительного в том, что с падением коммунизма их функции оказались невостребованными. Возможно, это всего лишь означает, что Россия живет теперь нормальной, полноценной жизнью?

— Роль, которую они исполняли, была сформирована той эпохой, и вместе с эпохой ушла, — отчасти согласился Александр Архангельский*. — Но вопрос в том, кто из наших современников в состоянии «фокусировать время» и можно ли вообще обойтись без таких фигур? С моей точки зрения (не берусь утверждать, хорошо это или плохо), без них российское общество на сегодняшнем этапе развития существовать не может. И оно тем или иным путем посылает сигналы, выдвигая на роль потенциальных моральных лидеров тех людей, которые в принципе на эту роль претендовать не могут.

Главную опасность Александр Архангельский* видит в том, что, пока общество пытается самоорганизоваться, несуществующие институты с готовностью берутся подменять новые вожди. Чем это обычно заканчивается в России, лишний раз напоминать не нужно. В этом смысле особая ответственность ложится на культурное сообщество, которое должно бросить в воду пробный камень, чтобы разошедшиеся от него круги достигли тех, кто будет готов на этот вызов ответить.

— Проекта по созданию моральных авторитетов быть не может, — уверен Александр Архангельский*. — Я спокоен и готов к любому повороту событий, но мы не можем потом ссылаться на то, что у нас не было благоприятных обстоятельств. Нужно продолжать работать в тех условиях, которые мы сейчас имеем.

На единство культурного сообщества в поисках ответов на волнующие всех вопросы рассчитывает и Елена Пенская. Нынешняя конференция, по ее словам, показала, что, если бы коллеги из «соседних» цехов — исторического и политологического — больше апеллировали к литературной памяти, ведущиеся в их сферах дебаты были бы «не столь враждебными и безысходными».

А подводя практические и организационные итоги конференции, Елена Пенская отметила, что она была важна для кафедры, отделения и университета еще и потому, что позволила провести «инвентаризацию филологического поля, идей и работ». Более того, конференция призвана дать старт подготовительной кампании к разработке концепции филологического факультета, который может быть открыт в Высшей школе экономики.

Олег Серегин, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ
Фото Никиты Бензорука

* Александр Архангельский включен Минюстом в реестр иностранных агентов.